Информационная система сопровождения деятельности федеральных инновационных площадок

https://vogazeta.ru/articles/2019/3/28/culture/6820-_chem_rep_battly_interesny_iskusstvovedu_i_pochemu_v_shkolnyh_kursah_himii_i_fiziki_net_nikakogo_uvazheniya_k_nauke

Всероссийская газета "Вести образования":

Чем рэп-баттлы интересны искусствоведу и почему в школьных курсах химии и физики нет никакого уважения к науке

Всероссийская газета "Вести образования": Культура/ Расшифровка:  Учитель физики петербургской школы «Унисон» Олег Михайлов, автор новой модели учебной программы для старшеклассников «Современный мир науки» на английском языке, автор уроков физики для школьников в музейном пространстве Санкт-Петербурга, ведет диалог с Элеонорой Фрадкиной, заслуженным деятелем искусств России, музыковедом, членом Союза композиторов России, автором книги о музыкальной жизни Петербурга XIX века «Зал Дворянского собрания». О музыке, науке, а главное – о важности живого человеческого общения. 

Э.Ф.: - Олег Вадимович, когда мы только задумывали ещё, когда еще не был открыт культурный центр «Я – петербуржец» вместе со школой «Унисон», мы с Вами беседовали, и на меня очень яркое впечатление произвела одна Ваша мысль, которую Вы подтвердили и звукозаписью, и видео, слово, которое даже может быть слоганом для нашей будущей работы.

Вы сказали о группе Pink Floyd, которую я в своё время обожала, но это время было другое, сейчас немножко новые группы пришли, и Pink Floyd использовали идею Стивена Хокинга, к которому я тоже отношусь с величайшим почтением. 

О.М.: - Знаменитый учёный, прекрасный популяризатор науки, но вместе с тем он кроме того был очень интересным человеком. Совершенно случайно в интернете я натыкаюсь на такую мысль, что, оказывается, его голос использовали Pink Floyd. И я стал это исследовать, почитал воспоминания Дэвида Гилмора, и оказалось, что есть интереснейшая история о создании музыкального произведения, которая укладывается в рамки нашего курса физики.

Где-то в 1994 году вышел в Британии, на британском телевидении, рекламный ролик, в котором голосом Стива Хокинга произносился очень интересный текст, который затрагивал души людей.

Если посмотреть отзывы в интернете, то прямо переворачивал, можно сказать, мировоззрение. Там очень короткий ролик, буквально полторы минутки он длится, но суть его заключается в том, что Хокинг говорит: «В течение миллионов лет человечество жило как животные, пока [люди] не стали говорить. Случилось что-то удивительное. Мы стали говорить и стали слушать друг друга. И в результате этого человечество достигло совершенно выдающихся результатов в своём развитии». И потом в этом ролике идёт такой переход планов, война, послевоенные поля сражений, и Хокинг говорит: «Когда мы перестаём говорить, случаются вот такие вещи».

Э.Ф.: - Катастрофы, войны... 

О.М.: - Он говорит: «Это не должно быть так. Всё, что нам остаётся делать, – это просто разговаривать и слушать друг друга. Разговаривать и слушать». И вот этот вот ролик рекламный коротенький произвёл такое впечатление на Дэвида Гилмора, что он написал песню, которую так и назвал «Keep talking». И она послужила одной из основных песен их альбома «The Division Bell». Это тоже интересная история, о названии «The Division Bell». Bell – это колокол, а division – разделение.

Оказывается, что раньше в британском парламенте был такой колокол – сейчас он заменен на звонок, этот колокол звонил, когда парламентарии должны были приступать к голосованию.

«The division bell» значит «колокол разделения». То есть когда мы начинаем голосование, мы делимся на «кто за» и «кто против».

И получается, что это колокол разделения. И вот этот колокол разделения звучит постоянно и в нашей жизни, и 20 или 25 лет назад эта песня писалась, как раз чтобы преодолеть этот колокол разделения, чтобы мы говорили, общались и слушали друг друга... 

Э.Ф.: - Это замечательная идея, потому что мы хотим собрать детей даже не обязательно талантливых, смело мыслящих, неординарно мыслящих, из разных областей, а не только физики, музыки, литературы… Детей, которые смогут общаться и разговаривать. Потому что сегодня эти кнопочки, кнопочки, кнопочки.

Конечно, это грандиозная вещь, эти кнопочки, я очень их уважаю, можно общаться со всем миром на все темы, но это не может заменить живого общения.

И я думаю, что мы украдём у них эти слова и сделаем нашим слоганом. «Давайте разговаривать». 

О.М.: - Живое общение уходит на второй план, и это совершенно неправильно, недопустимо для нас, особенно в школах, для педагогов, потому что невозможно остановить развитие технологий. Все это прекрасно и замечательно. Но мы должны своим детям, студентам всё время подчёркивать необходимость живого общения.

Смотреть собеседнику в глаза, учиться аргументированно выражать свою позицию, пытаться выслушать другого человека и, может быть, поспорить с ним, даже в чём-то не согласиться, но именно в живом общении.

Это очень важно. Причём у Стива Хокинга ещё интересная мысль. Смотрите, человек уже потерял возможность говорить, он общался, синтезируя свою речь, но какое он нам даёт сообщение: «Пожалуйста, общайтесь, говорите друг с другом, это великий дар, который у вас есть как у людей». 

Э.Ф.: - Мы говорим о Петербурге. Все великие учёные Петербурга – они, по существу, были меломанами, настоящими любителями музыки.

В Гейдельберг отправили учиться наших талантливых молодых людей: Сеченов, Боткин, Менделеев, Бородин – они все очень трудно жили, и на последние копейки они бегали на концерты.

Менделеев всё время пел мотивчик из увертюры бетховенской, «Леонору» – вступление к опере «Фиделио», поэтому его дразнили «Леонора».

У Боткина, когда он работал уже здесь, в Петербурге, был музыкальный салон, и регулярно туда приходили и друзья его, и учёные, и студенты, и музыканты, и играли музыку. Или сам Бородин – крупнейший учёный, который занимался органической химией и вообще сделал какое-то великое открытие – фреон, по-моему, он открыл, к сожалению, на Западе его раньше опубликовали, поэтому он считался не первым. Но вообще он крупнейший учёный и вместе с тем великий композитор. Одно мешало другому, как он считал.

Но если бы Бородин не занимался музыкой, мы бы не получили оперу «Князь Игорь».

А то, что я недавно – спасибо YouTube – услышала и увидела, до этого я только читала, что есть знаменитая фраза Эйнштейна «Моцарт мне дал больше, чем Гаусс», которую музыканты и ученые часто используют. Но тут я нажала на кнопочку и увидела, как Эйнштейн играет на скрипочке. Два Нобелевских лауреата, Макс Планк играет на рояле, и они чудесно играют сонату Моцарта. 

О.М.: - Это совершенно точно известно, что, когда у Эйнштейна возникали какие-то сложные вопросы в его работе основной, как он считал, естественно, работе по физике, он начинал играть на скрипке, мог играть несколько часов, а потом откладывал инструмент и говорил: «Так, я всё понял».

Э.Ф.: - Я всё понял?

О.М.: - То есть он решил задачу на подсознательном уровне. Он целиком погружал себя в музыку, а его мозг в это время на подсознательном уровне решал задачи какие-то чисто физические. И он, отложив инструмент, мог сказать: «Теперь эта проблема мне понятна». 

Э.Ф.: - Но, Вы понимаете, у нас часто воспринимают музыку как только язык чувств, который может [быть] где-то на подсознательном уровне.

На самом деле музыка – это в высшей степени логическое искусство.

Не все это знают. В парижской консерватории XII века был открыт факультет музыки и математики, и, наверное, пять веков музыка развивалась по законам математики.

В вашей школе, когда у меня проходил концерт и мы давали Бетховена, ко мне подошёл учитель математики и спросил: «Не может быть, что Бетховен не знал правил математики».

А я говорю: «Он не только математики не знал. Бетховен, для того чтобы сосчитать гонорар, писал число 16 восемь раз в столбик, чтобы в конце концов сосчитать». А при этом его музыка поддаётся такому исчислению, делают прямо математические выкладки, насколько это логично, умно и математично по сути. 

О.М.: - Здесь я полностью с Вами согласен.

Мне кажется, что музыкальное образование, да вообще овладение музыкальной грамотой – это естественный и важный шаг для ребёнка.

Потому что как-то раскладывается красота природы, о которой мы говорим, когда я преподаю физику, я говорю о красоте законов природы. 

Полнота всего этого вместе с музыкой как бы гармонично позволяет сформироваться личности человека.

Об этом очень интересно говорит один из моих любимых учёных XX века, физик Ричард Фейнман. Он сам играл на музыкальном инструменте, на специальных барабанах. Но дело в том, что природа, окружающие нас явления – это удивительно, как человек смог познать это всё; что мы, находясь на Земле, на этом маленьком шарике, который несётся в космосе вокруг Солнца, смогли познать законы природы, которые регулируют вообще всю Вселенную вокруг нас. Удивительно даже не то, что мы смогли это познать, а то, что природа сама следует во всех своих проявлениях таким простым и красивым законам. Если взять эти слова Фейyмана и если послушать музыку того же Моцарта или Бетховена, то гармония существования твоего человеческого становится очевидна и прекрасна.

Э.Ф.: - Может, это мой старомодный взгляд на мир, потому что сейчас технократический мир, и в общем у человека, может быть, нет времени рисовать, писать стихи, играть на инструментах. Старомодно или это необходимо для технократического века, для гуманизации науки, для гуманизации времени? Может быть, за этим стоит какая-то не только старомодная традиция? Ах, мы немножечко любим музыку и ходим в филармонию. Но, в конце концов, рок-концерты – это тоже грандиозная вещь. 

Вы ведете очень интересный курс. Вообще это не просто курс физики, в нем затрагиваются острые проблемы современной науки. И, с моей точки зрения, это просто гениально. Потому что просто учить по учебникам – это очень важно, и у нас в музыкознании то же самое.

Мне не важно, чтобы человек знал, сколько симфоний у Бетховена. Важно, чтобы он любил музыку, особенно если он не студент консерватории.

Любить надо прежде всего и ощущать время через музыку. И то, что Вы ведете, по существу – это живая идея. Современная наука, а не просто школьная наука.

О.М.: - В чём смысл этого курса, и в чём его, так сказать, изюминка? 

Дело в том, что мы изучаем науки в школе, пытаемся изучать, то что по-английски называется step by step, шаг за шагом. По кирпичикам мы выкладываем представление молодых людей о строении окружающего нас мира, формируем научное мировоззрение. Но пока по этим ступенькам до реально интересных, животрепещущих проблем современной науки доходят очень немногие. Причем темы они выбирают сами.

Я говорю так: ребята, на какую тему вам было бы интересно говорить? Половина класса скажет: я хочу космос.

Кто-то скажет: я хочу мозг. Я говорю – ОК. Я свою домашнюю работу сделаю, я найду что-то интересное для вас, а вы сделайте доклад на эту тему. И у нас были замечательные по поводу мозга размышления, как человек спит, что происходит во время сна с работой мозга. Цель этого курса я вижу прежде всего в том, чтобы у ребят возник интерес и уважение к науке. Потому что, в школьных курсах химии, физики, астрономии, никакого уважения к науке.

Э.Ф.: - Скучно.

О.М.: - Скучно, понимаете? И я первым делом им говорил о том, что наука – это не учебники, которые стоят у вас в ряды и которые надо обязательно прочитать, это процесс. Это процесс познания мира человеком. Он никогда не закончится. 

Например, недавно у нас был очень интересный рассказ по поводу Нобелевской премии по физике. В прошлом году это были гравитационные волны. Эта тема затронула всех, кто был в аудитории тогда. Потому что это открытие, которого ждали сто лет. Вы представляете, Альберт Эйнштейн в 1915 году, когда формулировал свою теорию относительности, сказал, что «гравитационные волны, если моя теория верна, то гравитационные волны есть».

Э.Ф.: - А научно не могли доказать.

О.М.: - Он сказал, что обнаружить их мы никогда не сможем. Они такие слабые, что это сделать невозможно. И вот проходит 100 лет, и в США группа учёных, в прошлом году они получили за это Нобелевскую премию, обнаруживают гравитационные волны, происходящие от слияния двух чёрных звёзд. Просто открытие, которого ждали 100 лет. И смотрите, как интересно, сам Альберт Эйнштейн говорил, что вряд ли мы сможем это сделать. А мы смогли. 

Э.Ф.: - Грандиозное развитие науки покоряет сейчас. И великие достижения, и наши все эти компьютеры, и никто не задумывается, как это мы получаем информацию, нажимая на какие-то кнопочки.

Вы сейчас сказали очень интересную мысль о том, что Ваши дети сами ищут.

Мы мечтаем, чтобы в нашем центре культурном собирались дети от 13 до 18 со своими завиральными идеями. Эйнштейн же тоже придумал то, что никому в голову никогда не приходило.

Завиральная идея! Все идеи завиральные. А у детей свежее восприятие мира. Они чаще всего, хотя и не всегда, не задавлены теми знаниями, которые останавливают творческое развитие. Только какой-то один смелый, нахальный человек может что-то сделать. У детей это бывает. И вообще, все дети гениальны, я считаю. 

Все дети гениальны, просто у них нет возможности раскрыть это.

И мы мечтаем собрать из разных областей детей нестандартных, необязательно элитарных или из культурной семьи, и раскрыть в них это. И чтобы они общались и сами выбрали темы, которые будут им потом в жизни нужны. Вот я уже почти прожила свой век, но они будут жить в XXI веке, где будет столько живых и страшных проблем.

Хотелось бы, чтобы они могли общаться, разговаривать, задирать друг друга, и чтобы было в результате нечто общее. 

Вот это общее живое общение, которое в век техники, мне кажется, очень важно. 

О.М.: - И вот в этой связи мне бы хотелось упомянуть конференцию «Авторская школа «Эврика», которая была осенью 2018 года. Там собрались учителя, педагоги, работники образования из разных регионов России, и мысль, которая там прозвучала, очень запала мне в душу. Сейчас развитие науки, техники и вообще всей нашей жизни идёт такими быстрыми темпами, что мы даже не можем представить ту жизнь, которая будет к середине XXI века. К чему готовить детей?

Подходы, которые были раньше в образовании, скажем, в прошлом, XX веке, когда у нас был определенный объем знаний, и нужно было детям этот объем знаний вложить, устарели. 

Сейчас совершенно другой подход к современному образованию должен быть. Мы не знаем, к чему готовить детей, и мы должны об этом говорить. Но мы можем подготовить их мозг к восприятию новых знаний, чтобы они готовы были воспринимать новую реальность. Вот смотрите, 10–15 лет назад не было iPhone, да и интернета не было, когда я учился в университете. Сейчас не представить себе жизнь без интернета. Что будет через 10 лет?

Дети, которые сейчас учатся в школе, должны быть готовы совершенно к новой реальности, а мы – учителя – должны помочь им в этом, не запихивая знания, которые уже существуют, а именно раскрывая их способности. 

Э.Ф.: - Все много говорят, что роботы вытеснят человека. И я вдруг подумала, как это будет хорошо, когда освободится много времени, чем его наполнить, это время? Рисовать, театральные создавать коллективы, музицировать. Искусство – оно может наполнить смыслом жизнь человека. 

Кстати, когда я приходила в вашу школу «Унисон» вместе с артистами, я спросила в последний раз: «Ребята, а вам надо это или не надо?» И вдруг они кинулись ко мне, сказали – «Очень надо!», у некоторых начинают литься слезы. Я, кстати, недавно узнала, что Сахаров, отец водородной бомбы, плакал, когда слушал «Адажио» Альбинони. 

О.М.: - Я вот настолько благодарен судьбе, что я имею возможность посещать эти Ваши уроки, когда Вы в школу приходите к нам, потому что, хотя я когда-то давно закончил музыкальную школу, и у меня дочка закончила консерваторию, то есть музыка всегда была в моей жизни. Но именно на Ваших уроках я открываю для себя совершенно новые страницы жизни композиторов. Шопен – понятно, это мой любимый композитор, я про него многое знал, и все равно узнал что-то новое! Мусоргского Вы для меня просто по полочкам разложили, и я потом с ребятами на уроке физики на эту тему беседовал.

Э.Ф.: - Но Мусоргский – это не просто удовольствие, это же история! Это же русская история! И вообще, психология преступника, царя Бориса. Здесь же много аспектов жизни, не только связанных с музыкой.

О.М.: - Мне кажется, очень важно то, что Вы приводите с собой музыкантов живых, потому что в наш цифровой век очень просто сказать: «Давайте послушаем запись», но важен процесс рождения музыки: как стоит рояль, как выходит человек, профессиональный музыкант, как он кладет свои руки на рояль, и рождается музыка. 

Э.Ф.: - Мне вот очень любопытно, все же ходят сейчас с наушниками, и там звучит музыка. Жутко интересно, какая. Я, кстати, не могу слушать в наушниках, музыка меня так наполняет. А они – могут. Что слушают ваши ребята и что это им дает? 

Я стала в последнее время изучать баттлы, и, честно говоря, я в восторге от этого явления, хотя многие люди моего поколения в ужасе – там есть нецензурная лексика.

В восторге, потому что, во-первых, это живое, а во-вторых, это картина нового мышления, где идет поэзия, философия, спорт, мат, политика, и это настолько интересно. Вот действительно, в нашем мире все связано! И они как-то моделируют эту связь, и динамическое напряжение, вот такое, где «да-да-да-да-да-да-да», на грани драки, а драки нет! А драка художественная, слава Богу. 

О.М.: - Каждая эпоха сопровождается рождением каких-то новых музыкальных стилей, и музыку композиторов, которых сейчас мы считаем классическими, в свое время не принимали. Говорили, что так нельзя играть, ну а взять замечательный джаз, например – что такое джаз, и кто его играет, вообще нельзя было играть джаз. Гершвина того же... А потом, когда Beatles написали свои замечательные песни, и вдруг стали действительно прекрасной музыкой!

Э.Ф.: - Когда Вагнер показал смерть и любовь вместе… была любовь, была смерть, а он соединил это вместе – это великое психологическое было открытие. Когда Бетховен сделал музыку не просто удовольствием, а предметом размышлений, где ты следишь за этой драмой идей – это тоже открытие.

А наш век вообще грандиозный, очень трудно быть художником в наше время. Кстати, физиком, может быть, и не так трудно, потому что всё идёт и идёт вперёд. 

Раньше в музыке было так: прошёл, умер, ушёл. Пришёл следующий, умер, ушёл. Хотя не просто пришёл, а чаще всего с неприятием. А сейчас – всё, я могу сейчас всё слушать, вот эта взаимосвязь всего – это очень полезно. Даже то, что мы с Вами сейчас разговариваем на эту тему. 

Справка

Олег Михайлов в 1992 году получил степень магистра в области физики в Санкт-Петербургском государственном университете, а затем переехал в Бостон, чтобы углублённо изучать английский язык в Международной языковой школе. В 1999 году стал научным сотрудником на кафедре физики университета Торонто. В университете он проработал в общей сложности 15 лет, 7 из которых – в должности арктического исследователя - оператора канадской сети по обнаружению атмосферных изменений, заведующего лабораторией по исследованию атмосферы в полярных условиях.