Информационная система сопровождения деятельности федеральных инновационных площадок

КАЧЕСТВО ОБРАЗОВАНИЯ //

«Унисон» – согласное многоголосие

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», утверждал автор «Анны Карениной». Зная его собственную семейную историю, легко соглашаешься со второй частью этого утверждения, но остаешься в недоумении относительно первой: нет, Лев Николаевич, каждая счастливая семья счастлива всё-таки тоже по-своему.

Владимир Бацын

11:14 | 18 сентября 2017г.

Можно ли уподобить семье – школу? Приложим ли к школе эпитет «счастливая»? Уверен, что да. При одном условии: если у родителей, учителей и учеников одинаковое представление о школе – о той школе, которая им нужна. Если это представление однажды свело их, объединило и уже многие годы не разлучает, хотя время идет, приходят новые учителя, новые ученики, новые родители. Конечно, в разговорах о школе никто из них не употребляет всуе высокого слова «счастье» – ему давно найден вполне адекватный «сниженный» эквивалент: «нам всем очень со школой повезло».

Это так удивительно слышать! Согласитесь: когда взрослые люди – успешные родители, успешные выпускники прежних лет, нынешние старшеклассники и их учителя – искренне считают, что им «повезло со школой», невольно ловишь себя на мысли: но разве не вы сами ее сделали и ежедневно продолжаете делать? Вам повезло не со школой – а друг с другом. Вам хорошо в школе, потому что вам хорошо вместе, потому что ваша школа – это ваше произведение, а ее «образовательное пространство» – это ваше собственное внутреннее пространство, всё шире открывающееся в мир.

Та счастливая школа, о которой я рассказываю, – частная, поэтому у нее нет номера. Есть собственное имя – «Унисон», и трудно было придумать что-то более подходящее. Но в том-то и дело, что это – не «придуманное» имя. Родившийся ровно двадцать пять лет назад младенец не просто не мог быть назван по-другому – его произвели на свет четыре педагога, работавшие в отделе художественного воспитания детей петербургского (тогда еще ленинградского) Дворца творчества юных (Аничкова дворца): Галина Шосталь, Татьяна Фокина, Лариса Чиховская и Лариса Герапинович . На стадии своего «эмбрионального развития» будущий «Унисон» был суммой руководимых ими кружков, в которых малыши 4-5 лет «пробовали себя» в самых разных областях художественного творчества: музыке, театре, рисовании…Тогда-то и родилась идея учебной пятидневки. Идея воплотилась в проект, суть которого– перенести традиции и атмосферу дополнительного образования (демократичные, почти домашние отношения в кружках, возможность собственного выбора) в школьную форму. Создать среду, где учителя вместе с родителями помогают детям раскрыть себя, почувствовать потенциал и талант. Разве это не есть самый настоящий унисон?

Еще раз: название «Унисон» – не дань музыкальной натуре директора и не оригинальная вывеска (между прочим, никакой привычной «формальной» вывески у школы нет – прохожие могут, если вдруг задерут голову, видеть этот логотип в верхней части окон второго этажа типичного доходного дома конца XIX века на углу Лиговского и Невского проспектов). «Унисон» – это важнейший «конституционный принцип», на котором строится вся его деятельность. Как трактует это слово сами авторы школы., «унисон– это со-гласие».

«Унисон» располагается в двух зданиях: начальная школа – близ Цепного моста, а остальная – здесь, недалеко от Аничкова. Хотите прогуляться – двадцать минут по набережной Фонтанки. В школе – принципиально – нет учительской. Нет кабинета директора – тоже принципиально. На переменах и директор, и все учителя и ученики оказываются (остаются, пребывают, общаются, тусуются, кучкуются – выбирайте и добавляйте по своему усмотрению)вместе. Вместе обедают на большой перемене. И всем это очень нравится. Можно вскользь перемолвится о важном. Можно продолжить выяснение вопроса, возникшего на уроке. Можно поинтересоваться, как «дела вообще». Учителя перестают быть учителями, директор – директором, а ученики – учениками. Они становится самими собой – и в этом качестве важными, нужными и интересными друг другу. Уроки превращаются в специфическую форму всё того же свободного человеческого общения. Важнейшим предметом образования (т.е. тем, на что направлен труд учителей и учеников) становятся сами дети – и они это чувствуют. В школе , выражаясь в стилистике Андрея Платонова, «происходит жизнь». И это всем очень-очень нравится. Особенно – родителям. Они – самый чуткий камертон.

Берусь утверждать, что главные (по степени авторитетности и влиятельности на школьную жизнь) фигуры в образовательной политике «Унисона» – именно родители. Для них словосочетание «образовательное пространство ребенка» – не абстрактное педагогическое понятие, а совершенно практическая вещь. Им есть о чем говорить со школой, и школе есть о чем говорить с родителями. Для обеих сторон самое важное, как помочь детям «стать» – прежде всего, личностно и социокультурно. Я беседовал с мамами и папами многих старшеклассников (о родителях младших школьников и говорить нечего) и видел: они поддерживают «Унисон» не только материально; они поддерживают его своим активнейшим непосредственным участием (организационным, профессиональным, интеллектуальным),своим отношением – я бы сказал, заботливо-нежным.

И дети это видят и чувствуют. Я много общался с ними, «иезуистски» пытаясь выведать причину любви к «Унисону». Самым первыми и наиболее часто повторяемыми словами в их ответах были «атмосфера», «отношение», «понимание», «уважение». О переменах я уже сказал – но, конечно, я был и на уроках. И готов подтвердить – ребята не лукавили (да здесь и не слукавить!). Учителя, как опытные режиссеры, стремились выстраивать «мизансцены» так, чтобы дети постоянно находились в позиции героев (т.е. ощущали себя не пассивными «обучающимися», а субъектами происходящего),чтобы урок как бы создавался «здесь и сейчас» их совместным творчеством с учителями, у которых – если бы каждый из учеников не постарался – наверняка ничего бы не получилось.

Разумеется, всё не так просто. «Атмосфера» и «климат» не всегда совпадают с конкретной «погодой». Дети разные и учителя разные. Учителей можно заменить, ребенка – нет (разве что в случае его демонстративного нерадения). И возникает вопрос: а можно ли сделать так, чтобы все дети и учителя были максимально мотивированы к взаимному образовательному взаимодействию, чтобы им хотелось общаться, «неся и вздымая друг друга» (если кто помнит школьно-программную поэму Маяковского) и самих себя? На достижение этой цели направлен проект, начатый «Унисоном» в этом учебном году.

Побудительным мотивом к его возникновению было желание развить культуру речи учащихся. Думаю, нет школы, которая не мечтала бы о таком чуде: все воспитанники стали говорить чисто, грамотно и красиво, используя весь арсенал словесных изобразительных средств, умело применяя литературные тропы и изумляя публику лексическим богатством своего активного словаря. Но как этого добиться, если на уроках доминирует речь учителя, если работать над косноязычными ответами времени нет, а реплики с мест зачастую сводятся к односложным фразам или даже к эмоционально окрашенным междометиям?

Здесь невозможно подробно рассказать о замысле проекта во всех существенных подробностях и деталях. Суть же его в том, чтобы перевести «центр тяжести» школьного образования с учебного предмета как содержательной основы общения учителя с учениками на другую содержательную основу – на развитие учеников средствами предмета. В таком случае «сверхзадачей» образовательного процесса окажется не предмет как самоцель, а присвоение заключенных в нем смыслов, знаний и ценностей как осознанный и контролируемый самим учеником при поддержке учителя процесс обогащения и расширения его (ученика) преставления о тех или иных социокультурных, научных и т.д. явлениях и – что наиболее существенно– своего личного отношения к ним. В таком случае ученик не декларативно провозглашается «субъектом образования»–он реально ставится в эту позицию, он, если угодно, принуждается к «осубъечиванию» (прошу простить меня за этот лихой неологизм в духе Игоря Северянина).

Концептуальный тезис прост: процессу развития культуры речи должен предшествовать (и, уж во всяком случае, от него не отставать) процесс развития культуры мысли. Но мысль (если она собственная, а не заемная) всегда субъектна. Обращение к Другому – субъектно. Позиция, отношение – субъектны. Чтобы облечь суждение в культурную форму, нужно это суждение иметь. Развитие культуры речи, таким образом, нуждается в субстрате, на котором эта речь может произрасти.

Понятно, что сейчас учителя и ученики делают самые первые шаги по этому пути. Понятно, что степень готовности у всех участников «движения» различна. Но уже видна поразительная отзывчивость на изменившуюся ситуацию тех, кто уловил направление «ветра перемен». Некоторые учителя сказали, что давно мечтали именно о таком развороте «образовательной логики», некоторые по-юношески азартно (независимо от возраста) приняли новые ролевые условия, некоторые с любопытством присматриваются к коллегам, соизмеряя этот «вызов» с привычными «ответами». Самыми восторженными адептами нового уклада оказались, ученики 5-6 классов: они, разумеется, не поняли, что изменилось «институционально», но сразу почувствовали разницу и стали буквально требовать «продолжения банкета», не желая соглашаться с тем, что урок вдруг окончился.

И снова скажу о родителях: они – уже поздним вечером – звонили Ларисе Рудольфовне, чтобы сказать, что их ребенок вернулся сегодня из школы в полном восторге и до сих пор рассказывает, что и как происходило на уроке по басням Крылова. Вы думаете, там шла речь только о его аллегорических героях? Нет, говорили о смысле человеческой жизни, о мудрости народных пословиц, о Наполеоне (в связи с «Волком на псарне») и о том, что, оказывается, привычный перочинный нож хранит в своем названии память о тех временах, когда им вправду «чинили перья», а Иван Андреевич почти в детском возрасте кормил этим занятием свою осиротевшую семью! А потом говорили о современной басне, читали михалковский «Арбуз» и в заключение урока ели настоящий арбуз, принесенный учительницей прямо в класс!

Если же перевести разговор к организационным и технологическим аспектам проекта, то все учителя, работающие в параллели, сами определяют, чем могут быть полезны друг другу при решении упоминавшихся «сверхзадач» – и уроки самым неожиданным образом сдваиваются, акценты при изучении сквозных тем усиливаются, обращенность разных учителей к одному и тому же ученику (по конкретному поводу)приобретает отчетливо выраженный персональный характер. Вот слова одного одиннадцатиклассника, только что пришедшего в «Унисон» из обычной школы: «Мне здесь очень нравится. Здесь комфортно. На уроке математики я впервые за школьные голы понял, что и зачем я делаю».

Первого сентября я побывал на школьном акте по случаю начала нового учебного года. Он проходил а аванзале Михайловского замка. Двери были распахнуты в сторону Летнего сада, ученики вели программу по ими самими написанному сценарию. Родителей было значительно больше, чем учеников. Они были радостны и внимательны. Они понимали происходящее лучше своих детей. Они давно были знакомы семьями – столько лет в «Унисоне»! Я прислушался – обсуждались школьные дела. О новом проекте многие уже знали – презентация его идеи состоялась еще в мае. И теперь сообщение о его «запуске» было встречено с воодушевлением. Вопросы – ответы, вопросы– ответы…Многоголосие. Со-гласное многоголосие. Одним словом – «Унисон».

Владимир Бацын